Как врачу открыть свою частную практику?

Почему вы решили стать врачом? Почему решили открыть свою практику? Каким был ваш путь как врача и управленца?

Любой врач должен быть немного управленцем. Даже если ты считаешь, что являешься чистым клиницистом и занимаешься только обследованием и лечением пациентов, ты все равно должен уметь организовать себя и свое время, потому что работа врача состоит из целого ряда компонентов. Первый – клиническая часть, в которой врач принимает, обследует и лечит больных. Вторая часть работы врача – это его самообразование. Третья часть – организация своей практики, оснащение своего кабинета, отделения, операционной. Выстраивание логистики врачебных приемов, направлений на обследования, проведения операций и т.д. Четвертая – самопродвижение. Где бы ни работал врач, в государственной больнице или в частной клинике, он должен о себе как-то заявить. Как минимум, писать статьи в профессиональные журналы. Чтобы все это успевать, нужно уметь организовать себя и свое время, поэтому каждый врач немножко управленец. Если он умеет организовывать самого себя, он уже может попробовать организовать кого-то ещё.

Поэтому ничего сложного в том, чтобы попытаться стать руководителем какого-то уровня, нет.

Что касается меня, врачом я стал еще в Советском Союзе. Я закончил Военно-медицинскую академию в 1988-м году. Поступил туда во многом благодаря отцу, который вдохновил меня, сказав, что видит во мне определенные аналитические способности. Он считал, что

Я проникся этой идеей и поступил в Военно-медицинскую академию. Школа была очень хорошая – такая классическая. Не было, опять же, студенток, которые отвлекают от учебы, можно было сосредоточиться на получении знаний. В те годы мне удалось получить хорошее фундаментальное медицинское образование.

После служил на флоте два года. Успел побывать в двух автономных плаваниях и сделать одну операцию по удалению аппендицита под водой – больше мне не довелось. Это была особая жизненная школа. Вернулся в Военно-медицинскую академию в аспирантуру (у военных это называется адъюнктура) по урологии. Почему я выбрал урологию? Мне казалось, что это одна из тех специальностей, где можно реально помочь. Дерматологи лечат своих больных вечно. Неврологи действуют в основном в пределах постановки диагнозов. Многие терапевты то же самое – такой перманентный процесс. А уролог, сделав операцию, иногда на всю жизнь избавляет человека от проблемы.

Единственным аналогом мне казалась гинекология. Но тогда я рассуждал так: для того чтобы стать гинекологом, нужно немного быть женщиной внутри, нужно хорошо чувствовать и понимать её душу.

В конце 1993-го года я уволился из вооруженных сил. Нужно было срочно искать работу, кормить семью. Я решил, что не пойду в государственные учреждения – начну собственную практику. Особенно я укрепился в этой мысли, когда в 1994-м году меня пригласили на стажировку в США. Это была очень полезная учеба в военно-морском госпитале в Сан-Диего, где я проучился три месяца. За это короткое время я увидел совершенно другую урологию. Я многому научился, в том числе в хирургии. Они дали мне с собой столько книг и журналов, что мне хватило на полтора года вперед, чтобы читать всё это, как-то вникнуть в то, что такое современная урология. То есть я получил совершенное другое образование.

Но в итоге это образование, честно говоря, плохо совмещалось с тем, что происходило в большинстве российских больниц. Мне со всем этим багажом знаний было тяжело работать рядом с большинством руководителей, потому что они находились на очень отсталом уровне. А когда подчиненный знает больше, чем начальник, это зачастую воспринимается отрицательно.

В этой ситуации я начал вести свою частную практику. Арендовал кабинет в лучшей в те годы поликлинике Санкт-Петербурга, которая обслуживала дипломатических работников. Там мы зарегистрировали клинику «Андрос», которая и по сей день является амбулаторной урологической клиникой. И гинекологической с определенного времени.

Так я и начал совмещать работу врача и управленца. Насколько это получается? Я не считаю себя суперуспешным менеджером, потому что я не создал что-то такое очень дорогостоящее на рынке. Тем не менее у меня есть работающая до сих пор клиника, там работают мои коллеги. Несколько лет я управлял медициной в клинике «Медем». И я считаю – очень успешно, потому что нам удалось создать там сильную медицинскую команду, которая существенно повысила на тот момент оборот этой клиники. Потом продолжил в качестве руководителя урологической службы в Европейском медицинском центре, что было тоже очень хорошим опытом. И сейчас Ильинская больница – когда она будет построена, я буду ее главным врачом. На данный момент мы вместе с коллегами занимаемся подготовкой открытия больницы. Мы формулируем, формализуем и прописываем все медицинские процессы.

Фото: shatilov.com

Что нужно знать врачу, который решил заняться частной практикой? С чего начать и какую медицину лучше практиковать: доказательную или эмпирическую?

Первое, что должен знать врач, который хочет заняться частной практикой – что он будет продавать. Тот, кто решил этим заниматься, должен понимать: нужно ли кому-нибудь то, что он умеет и знает, настолько, чтобы за это заплатили, и чтобы он мог на это прокормить себя, свою компанию, своих сотрудников. Вот это первый вопрос, на который нужно найти ответ: что мы будем делать на рынке?

Дальше нужно понять, насколько ваши умения конкурентны. Будет ли у меня своя аудитория, свой рынок? Необходимо разбираться в вопросах привлечения пациентов, самому создавать пациентопоток. Позаботиться о том, чтобы пациенты, которые к тебе приходили, после создавали тебе доброе имя.

Третье – это умение считать деньги. Нужно понимать, что для того, чтобы начать свою практику, понадобится какой-то стартовый капитал. Нужно будет вложить средства и понять, как их потом вернуть. Это опять такая же финансовая задача. Формально на этом всё.

Неформально –

Если, например, к тебе приходит больной с какой-то проблемой, ты устанавливаешь ему диагноз – на основании методов исследования с доказанной эффективностью. Дальше, когда у тебя получается диагноз, ты проводишь лечение опять же с доказанной эффективностью. Уже это дает пациенту высокую гарантию избавления от проблемы. После, когда ты получаешь осложнения – а осложнения бывают абсолютно у всех, – у тебя есть готовое решение, как это осложнение лечить и как с ним справиться.

А эмпирическая медицина основана на теоретических допущениях. Было не раз доказано, что не всегда то, что кажется нам эффективным на основании наших знаний биохимии, анатомии, физиологии, на самом деле работает. Когда, например, ожидали эффективности от противовоспалительных препаратов при лечении каких-то заболеваний, а они не работали. Или ожидали определенного эффекта от препаратов, которые будут, допустим, воздействовать на аденому предстательной железы, а они не действовали после их проверки практикой.

Нужно все время вместо доказательных данных иметь какой-то коллектив, который тебя поддержит в твоем выборе. У нас это называется «школой». Такое понятие редко встречается, но вот в России до сих пор существует.

За пределами России, если кафедра не работает в рамках доказательной медицины, а говорит о каких-то собственных наработках, ее сотрудникам говорят: знаете, мы не против ваших наработок, но они есть эксперимент до тех пор, пока вы в своих исследованиях определенным образом корректно не докажете, что ваши наработки на самом деле работают. Проверьте это, докажите, опубликуйте несколько статей, и тогда это станет стандартным доказательным методом. Так делают во всем мире. У нас этого нет. У нас можно просто сказать: я авторитетный профессор, я считаю так. Это, с моей точки зрения, очень большое зло. Опираться на такое волюнтаристское мнение, пусть оно имеет массу теоретических объяснений, все-таки нельзя. Нужно основываться на научных данных.

Практиковать доказательную медицину непросто. Учебники современной урологии – это четырехтомники общим объемом в три-четыре тысячи страниц. Чтобы практиковать доказательную медицину, нужно все эти учебники прочитать – вот в чем заключается проблема. Также нужно следить за новой литературой, читать профильные журналы. Многие учебники написаны на английском языке. Объявить, что я являюсь сторонником доказательной медицины, может кто угодно. Но по-настоящему ее практиковать, к сожалению, могут единицы. Во многом это связано с нашей системой медицинского образования и с пренебрежительным отношением к изучению иностранных языков.

Если взять арабский мир, который мне очень хорошо знаком, там преподавание в университете для студентов-медиков идет на английском языке. Единственная страна арабского мира, где преподавание медицины идет не на английском, это Сирия. Я не говорю о том, что медицину во всем мире необходимо преподавать на английском языке, хотя это было бы разумной идеей. Но обязать студентов-медиков свободно читать литературу на английском, проверять это и, если они этого не делают, отчислять их – я бы сделал это законом для медицинского образования. Кстати, в Военно-медицинской академии моего времени учебы в ней изучению английского языка уделялось большое внимание, кафедра иностранных языков была сильной и влиятельной. Во многом поэтому мне и удалось выучить английский. Спасибо alma mater и моим учителям.

Медицинское сообщество разных стран решило, что мы все будем общаться, обмениваться данными и информацией на английском языке. Поэтому все международные съезды проводятся на английском. Например, европейский съезд урологов, где очень много языков, причем языков исторических, больших, как немецкий, французский, испанский, итальянский. Но когда все собираются вместе, забывают свои языки на какое-то время и начинают говорить по-английски, что удобно. Потому что вся литература, журналы в большинстве своем написаны на английском языке. Сопротивляться этому настолько же глупо, насколько пытаться создать альтернативную природу или альтернативных животных. Так устроен мир. Грубо говоря, английский язык выиграл соревнование за право стать международным языком. Выиграл бы русский – прекрасно, значит, весь мир врачей общался бы по-русски, но этого не случилось в силу каких-то обстоятельств. Если вы приедете в Китай в любую больницу и заговорите по-английски, вас все поймут – и врачи, и медсестры. В коммунистическом Китае. Если вы приедете в Южную Корею в любую больницу, вас поймут и сразу ответят по-английски. Если вы приедете в любую больницу в Париже, Берлине, Мадриде, в любом городе Европы – вас поймут.

Она меняется каждый квартал. Появляются какие-то новые данные, новая информация, которую нужно принимать во внимание. Чтобы эти изменения отслеживать, нужен язык. Не бывает какой-то отдельно взятой кубинской медицины или корейской, китайской. Медицина одна. Чтобы ее изучать, нужно знать английский язык. Необязательно свободно говорить – я понимаю, что не все могут это. Для того чтобы свободно говорить, нужно говорить постоянно, использовать язык. Но хотя бы на уровне чтения, чтобы ты мог понять материал, не залезая на каждом слове в словарь – на это должен быть способен любой медик.

Вы врач, у которого была и есть своя практика. Как происходит переход от умения организовать себя на умение организовать других? Как организовать работу других врачей?

Вы должны понять, что хотите заниматься организацией. Что вы хотите и можете следовать каким-то общим правилам или системе, работать не одному, а в коллективе, и готовы его возглавить. Недостаточно просто сказать: я здесь главный. Нужно взять на себя определенную роль, определенные функции. Основная функция любого руководителя – это интеграция.

Во-первых, распределить обязанности между правильно подготовленными людьми. Во-вторых – контролировать их выполнение. Если нужно что-то исправить – вовремя вносить коррективы. Если что-то идет не так, нужно собраться, обсудить причину и сказать, что к такому-то сроку мы должны это изменить.

Вторая часть более важная – это стратегическое видение. Руководитель должен видеть на шаг вперед и понимать цель организации. Должен понимать её миссию – ради чего это всё. Должен видеть, как к этой цели прийти. Что ты должен делать сегодня, в каждый час и в каждую минуту для того, чтобы завтра достичь тех или иных целей и послезавтра прийти к еще большей цели. На это нужны время и силы. Совмещать клиническую работу и хорошее руководство крайне сложно.

Как вам это удается?

Во-первых, нужно понимать смысл этого совмещения. В клинической практике я достиг определенного успеха, и есть какая-то область медицины, которая получается у меня хорошо. Я делаю вещи, которые отвечают международным стандартам, и считаюсь в своем деле экспертом. Поэтому для того, чтобы поддерживать свое умение и ремесло, нужно делать определенное количество операций в год, принимать определенное количество больных в год, чтобы это умение не пропало. Это отнимает много времени от руководящей работы и от семьи. Ты вынужден работать больше – это твой выбор. Если твоя семья, твои коллеги тебя поддерживают, ты решаешься на это. Но без поддержки семьи и коллектива, который ты возглавляешь, это невозможно.

Может, есть какие-то секреты продуктивности?

Нужно составить правильное расписание на неделю или на месяц, если это возможно. Некоторые мероприятия можно планировать и на год вперед. Это, например, участие в профессиональных съездах и симпозиумах, повышение квалификации, учеба, написание статей и книг. В этом планировании может очень помочь электронный ежедневник-планировщик. Нужно только вовремя заносить туда данные, ничего не забывать и не упускать.

Часть времени ты занимаешься работой в офисе, еще часть – принимаешь больных, оставшиеся часы оперируешь.

Как обычно проходит ваш день?

Обычно я встаю в 5.30 утра и начинаю день в рабочем режиме в полвосьмого-восемь. Мой рабочий день занимает минимум 12 часов. Иногда он продолжается и дома. То, что я физически приехал домой, не означает, что я его закончил, потому что я могу сесть за компьютер, что-то написать, сделать полезное. Нужно иметь, конечно, крепкое здоровье. Большинство людей не склонны так много работать.

Как восстанавливаетесь?

Во-первых, нужно спать какое-то количество времени. Мне хватает 6-7 часов. Очень восстанавливает и мотивирует семья: добрые хорошие отношения с женой, дочерью. Общение дает силы – это очень важно. Обязательно нужно отвлекаться на чтение, ходить в театр и музеи. Очень важны хорошие отпуска. Нужно отдыхать там, где отдыхает твоя душа. Не тело, а именно душа, потому что тело вторично. Нужно выбирать такие места, где душевно комфортно, где тебе нравятся люди, нравятся порядки. Поэтому я не отдыхаю, например, в странах, как Куба, где зона отдыха для иностранцев огорожена забором, а остальная страна живет в нищете. Для меня это непонятно, странно и дискомфортно. Я отдыхаю в странах, где высокий уровень жизни, где есть с кем пообщаться. Можно отдыхать у себя на родине, это прекрасно, но опять же должны быть такие места, которые дают тебе вдохновение. Не просто отоспаться, отъесться, отпиться, дать отдохнуть своей животной части, а дать отдохнуть своей ментальности, своей голове, своей душе. Отпуска – это чрезвычайно важная вещь.

Читайте вторую часть интервью с Алексеем Живовым